(„ПЕРО”)
Бойко Панов Ламбовски (р. 1960 г.)
Болгарские поэты
Перевод: Виктор Куллэ
Бойко Ламбовски
ПЕРО
Живях при светията седем години в смирение.
Водица му носех, премитах неравния под.
След него вървях, а по време на нощните бдения
прехвърлях в ума си достойния негов живот.
Прехвърлях в ума си оскъдните негови думи,
и лек за душата си гърбава дирех сред тях.
Старателен бях, но ме Господ наказа с безумие,
та всичко разбрах, ала нищичко не задържах.
Тогава си тръгнах, по-горд от обиден владетел.
В полята се спуснах и там заживях без закон.
Отдето преминах, не песен оставих, а пепел.
Когото обичах, не радост му дадох, а стон.
И още по-страшно прегърби се, сви се душата ми...
Но всяка душа е пружина с внезапен разгъв!
И аз отведнъж проумях, че това ми е платата,
и кръстът това ми е – да се разкажа такъв!
Така, както капката носи дъха на стихията,
така всеки носи безценен и важен товар.
И аз проумях, че през мен ще глаголи светията,
и грешникът също, дори безсловесната твар.
Поех към килията пак, и пристъпих на пръсти.
Посрещна ме само на стареца немият гроб.
На масата сложих мастило и листи, прекръстих ги,
помолих се мълком и хванах в ръката перо.
1985 г.
Бойко Ламбовски
ПЕРО (перевод с болгарского языка на русский язык: Виктор Куллэ)
Я жил у святого: семь лет в слепоте и смирении.
Носил ему воду, неструганый пол подметал,
шел следом как тень. А в ночные бессонные бдения
блаженную жизнь его в памяти перебирал.
В скупых словесах я пытался найти многоумие –
бальзам для души моей сгорбленной. Но отчего
прилежность мою небеса обратили в безумие
и я, все постигнув, не смог сохранить ничего?
Тогда я ушел, как властитель, низвергнутый нищими.
Спустился в поля и отверг человечий закон.
И песенный край, где прошел я, зацвел пепелищами,
и тем, кто любил, я не радость оставил, а стон.
И снова душа моя горбилась, гнулась… Но каждая
душа – лишь пружина, что, сжав до упора витки,
способна разжаться. И вдруг я прозрел, нераскаянный,
что это мой крест: рассказать себя людям таким.
Как капля несет океана дыхание горькое,
так каждый несет драгоценный сосуд Божества…
И вновь я прозрел, чтоб устами моими глаголали
святые, и грешники, и бессловесная тварь.
И я возвратился. Я в келью прокрался на цыпочках,
могилу учителя переступив, как порог.
Поставив чернила на стол и пергамент очистивши –
я перекрестил их. И взял в свою руку перо.